Неточные совпадения
А Миколка намахивается
в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на
спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил
в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее
в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает
в третий раз, потом
в четвертый, мерно, с размаха. Миколка
в бешенстве, что не может с одного удара
убить.
А у наказуемого только слегка
спина синела, кровь даже не выступила; сам один у меня вот тут
в телеге хвастался: «Я, говорит, кнутом и
убить человека могу сразу, и, говорит, посади ты ему на
спину этого комарика, я ударю по нем, и он останется жив!» — На лубу ведь их все учат.
Когда он успел туда прыгнуть, я и не видал. А медведя не было, только виднелась громадная яма
в снегу, из которой шел легкий пар, и показалась
спина и голова Китаева. Разбросали снег, Китаев и лесник вытащили громадного зверя,
в нем было, как сразу определил Китаев, и оказалось верно, — шестнадцать пудов. Обе пули попали
в сердце. Меня поздравляли, целовали, дивились на меня мужики, а я все еще не верил, что именно я, один я,
убил медведя!
Одноглазый (снимает повязку, оглядывается). А! Помолись! (Мгновенно правой рукой выхватывает шпагу, а левой пистолет и становится
спиной к стене, обнаруживая большой жизненный опыт. Пауза.) У некоторых под плащами торчат кончики шпаг.
В большой компании меня можно
убить, но предупреждаю, что трех из вас вынесут из этой ямы ногами вперед. Я — «Помолись». Ни с места! Где дрянь, заманившая меня
в ловушку?
И пустилась молодая сова за зайцем, вцепилась ему лапой
в спину так, что все когти ушли, а другую лапу приготовила за дерево уцепиться. Как поволок заяц сову, она уцепилась другой лапой за дерево и думала: «Не уйдет». Заяц рванулся и разорвал сову. Одна лапа осталась на дереве, другая на
спине у зайца. На другой год охотник
убил этого зайца и дивился тому, что у него
в спине были заросшие совиные когти.
Он поглядел на полосу берез с их неподвижною желтизной, зеленью и белою корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня
убили завтра, чтобы меня не было… чтобы всё это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя
в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров, всё вокруг преобразилось для него и показалось чем-то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его
спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
А учение мира сказало: брось дом, поля, братьев, уйди из деревни
в гнилой город, живи всю свою жизнь банщиком голым,
в пару намыливая чужие
спины, или гостинодворцем, всю жизнь считая чужие копейки
в подвале, или прокурором, всю жизнь свою проводя
в суде и над бумагами, занимаясь тем, чтобы ухудшить участь несчастных, или министром, всю жизнь впопыхах подписывая ненужные бумаги, или полководцем, всю жизнь
убивая людей, — живи этой безобразной жизнью, кончающейся всегда мучительной смертью, и ты ничего не получишь
в мире этом и не получишь никакой вечной жизни.